Совсем забыла рассказать, что на праздники мне были сны, но я помню только два момента. Первый - плачущий Эль Сид, а второй - как будто я бык, стою на арене, а передо мной на расстоянии десятка метров - Кастелла, вскинувший руки с бандерильями. И я, бык, думаю, что вот сейчас я на него побегу, а он воткнет в меня бандерильи и, конечно, не промахнется.

Зато сегодня мне привиделся настоящий снище, который я помню в мельчайших деталях. Самое смешное, что бывают сны, в которых совершенно непонятно, откуда что берется, а бывают (у меня - реже) такие, в которых потом прям подетально понимаешь, откуда что взялось, и удивляешься, в какую гремучую смесь в твоей голове это все перемешалось.

читать дальшеИтак, мне снится какой-то местный испанский (хотя я сейчас не уверена - может, это был некий город вроде Нима или Арля ) праздник. Не в попе мира, но и не один из центральных. Несколькодневная ферия, в которой, помимо всяких торжеств, плясок и прочих интересных вещей, должна быть коррида. Город в какой-то гористой местности, и есть там античный амфитеатр, приспособленный под проведение боя быков. К амфитеатру ведет обустроенная горная тропа - довольно широкая, по которой каждый вечер перед корридой проходят гости - поднимаются от города. И вот, в утро первого дня празднества, когда у всех "мурашки ожидания", все начинают веселиться и предвкушают (а есть, что предвкушать, ибо в картеле - Понсе, Баутиста и не помню кто еще), на меня наваливаются грусть, тоска и чувство одиночества. Настолько сильные, что одна мне дорога - к лучшему другу. Лучши друг - матадор, а еще он любит этот город, здесь у него маленький бизнес - ресторан, а выступать мой друг, конечно, будет, но завтра. Так что я направилась к нему в заведение.
/Я отлично помню, что этот интерьер я уже видела когда-то в другом своем сне, только он никак не был связан с матадорами./ Захожу в ресторан, он пока пустой - для посетителей еще рано. Стулья красного дерева с гнутыми ножками пока перевернуты и подняты на столы, персонал моет окна, пол - в общем, наводит блеск. Хозяин - мой друг - стоит у стойки бара, а рядом с ним, в люльке от коляски, лопочет его маленький сын.
- Себастьян, а где Холли? - удивляюсь я
- А, привет! - он явно обрадовался и обнял меня, - ушла в парикмахерскую. Говорит, что не может появиться на людях в таком виде. Если б не надо было сидеть с малышом, меня точно потащила бы с собой! А так хоть с сыном пообщаюсь.
Он берет на руки мальчишку - так неуклюже, что я пугаюсь - ребенка уронит. Малыш довольный, Себ - явно тоже. Ребенку не больше двух месяцев, он совсем голенький, волосики на голове густые и черные. Я еще подумала, что волосики поменяются, наверное, и что малыш очень похож на Кастеллу.
- Будешь кофе?
- Свари.
- Как всегда?
- Нет, покрепче.
Он держит в одной руке ребенка, и заправляет зерна в кофемашину. Зерна пахнут и блестят глянцевыми бочкАми, когда Себ высыпает их из банки.

Кастелла был в серых брюках и рубашке с закатанными рукавами. И нестриженный. Примерно такой:


Я сижу за столиком, задумалась. Кофе пахнет - я отлично помню этот аромат и позвякивание ложечки о чашку.

- Ты чего такая унылая? - интересуется Себ, усаживаясь рядом. Малыша он кладет на коленки, на пузико.
- Хреново мне. Знаешь, я еду домой, и, видимо, замуж выйду...
- Зачем? Ты,кажется, не собиралась?
- Не хочу, но родители уже чуть ли не за меня все устроили. Он хороший. Я давно его знаю. Дома по соседству...
- Зачем это тебе надо?
- Мне не надо. Но так все глухо, Себ, хоть умри.
- Зачем же сразу замуж?
- А сколько можно принца ждать? Я все жду-жду, но, похоже, последний приличный принц достался Холли
- Кофе стынет. А Хуан?
- У Хуана новья.
- Новья - не жена! - пожимает плечами Себ, а малыш скатывается с коленок - Себ ловит его в последний момент, - Ты слушай Катю. Она умные вещи говорит. Я бы всегда ее слушал, если б она со мной разговаривала.
- Я и слушаю.
Глотая остывший кофе, не выдерживаю:
- Как тебе только Холли доверила ребенка?! Ты ж его рано или поздно уронишь!
- Ничего, пусть привыкает к опасности, - Себ встает, подбрасывает малыша вверх, ловит,малыш гыкает.

Потом, уже к вечеру, мы сидим с Себом и малышом около той дороги, по которой все должны идти на плацу. Народ постепенно собирается. Себ ждет Холли, которая все еще где-то, а я просто смотрю на толпу. В толпе появляется Перера. Весь при параде, в костюме, и меня удивляет его прическа: волосы у МА были длиннее, чем на этой фотке:



Себ сделал вид, что не заметил МА

Тут из-за Переры вынырнула Холли...с совершенно красными волосами. Себ (видать, закаленный!), похоже, ни разу не удивился!
- Я вас обыскалась! Ребенок ел? Привет, Саня. Ел?
- Ел-ел, - Себ, улыбаясь, отдает малыша Холли
Мы распрощались, условившись встретиться уже на трибунах, и я осталась ждать непонятно чего.

И тут вдруг толпа явно скучилась, появились фотографы.
По склону поднимался Фран, а с ним шла Катичка, очень красивая! В платье темно-вишневом в горох. Фран был очень откормленный! И тоже нестриженный (что-то они у меня во сне подобрались).

Чтобы представили, волосы были длиннее, чем тут:

ну и сам Фран был гораздо шире и в темном костюме.

С Франом и подружкой шла целая куча народу - Ксюша, Каэтано, Эль Фанди, куча каких-то неизвестных мне, но явно близких Катичке и Франу людей. Они подошли, я привстала, но меня никто не заметил. Толпа стала редеть, и я пошла вниз - от плацы к городу.

Конец.