читать дальшеДело было не в Москве, а, наверное, в Брянске. Как-то так сложилось, что я стала русским гидом для двух гостей из Испании, возила их по
Пунктом нумеро уно в моей программе стояло знакомство гостей с самыми лучшими в мире вишневыми пирогами, читай - с моей подругой Надей, потому что у Надички было совершенно потрясающее кафе, где, собственно, эти пироги и подавали в паре с самым вкусным какао на свете. Весь сон, на самом деле, был наполнен ощущением уюта, тепла и доброты, которые царили в этом заведении. Надичка любезно предложила нам лучший столик - на втором этаже, так что нужно было подняться по деревянной темной лестнице с резными перилами. Рядом с овальным столиком стояли два уютных диванчика цвета молочного шоколада, на одном устроились мы с Моранте , на другом - Хосе Мари. Надичка, хоть в ее кафе, конечно, работали официанты, решила непременно все нам принести без их помощи.
И вот мы сидим. Хосе Антонио своим офигительным голосом, абсолютно не останавливаясь, рассказывает мне о прекрасном, то есть об искусстве, преимущественно своем. Я слушаю, улыбаюсь и киваю, а сама смотрю на Мансанареса, которому жутко неловко - и в наш важный разговор встревать не хочется, и Надичку он явно ждет, но показывать это тоже, вроде как неудобно. Все равно у него не получается Он забавно вытягивал шею в ожидании, когда Надя поднимется по лестнице со своими фирменными пирогами на подносе. Наконец, чудо свершилось, и Надя появилась. Парень расцвел. Вообще, дальше весь мой сон превратился в созерцание этой пары. Мне словно показывали мелодраму с полным набором штампов (как всегда!) и непременными крупными планами, но блин,как же это было красиво! Хосе Мари был просто нереально прекрасен - загорелый и в этом своем зеленом поло:
К слову, Хосе Антонио я практически не запомнила - только тональность его голоса, запах сигар и карамельный оттенок кожи. Все. Какая у него была прическа, во что он был одет - не помню. Впрочем, я отвлеклась.
Когда Надя расставляла перед Хосе Мари сахар, чашку с какао, пирог... он на нее смотрел снизу вверх с таким восторгом и восхищением, как смотрел бы мальчик на фею, если бы вдруг она перед ним возникла. Надичка деловито все это расставила и отправилась за пирогами для нас, а Хосе Мари не ел, то и дело поглядывал на лестницу и вертел в пальцах чайную ложку.
Наконец, Надичка вернулась с едой и какао для вдохновленного собственным рассказом Моранте и внимавшей его речам музе, и смогла, наконец, присесть рядом с Хосе Мари. Я киваю, прихлебываю какао, и просто не отрываясь смотрю на подружку и ХМ. Он смущается. Ужасно смущается. Он не знает,куда смотреть, что говорить, - как мальчишка. Но Надя была такой спокойной, и так тепло ему улыбалась, что в какой-то момент Хосе Мари совершенно расслабился, положил руку на спинку диванчика, и, кажется, абсолютно ушел из реальности. Я смотрела, как они улыбаются друг другу и смеются.
Потом во сне был какой-то вакуум, или же я просто не помню сон целиком, но следующий "кадр", который мне показали: я стою с Кумиром на нижнем этаже кафе перед открытой дверью кухни, и через эту открытую дверь вижу,как Надя показывает Хосе Мари свои владения, святая святых, где готовят лучшие в мире ягодные пироги и варят самое вкусное на свете какао. Моранте продолжает говорить, я - кивать и улыбаться.
Надя, такая серьезная, как будто собирается как минимум научить Хосе Мари все это готовить. Парень разглядывает кухню, словно открывает новый мир. Надичка взяла большую деревянную ложку и принялась помешивать что-то в одной из кастрюлек с озабоченным видом, словно она сердилась, что кто-то оставил на плите то, что нужно постоянно помешивать. Тут Хосе Мари проявил просто-таки хулианово любопытство - ему стало так интересно, что же там такое варится! На кончике этой большой ложки Надичка дала ему попробовать что-то красное и тягучее (у меня было ощущение, что это какая-то ягодная глазурь).
Я пялилась на эту сцену, совершенно забыв о существовании Кумира (это же ужас!!!)
Крупным планом мне показывают,как Хосе Мари придерживает ложку, касаясь надичкиных пальцев, и пробует раскаленную глазурь. Она была такой горячей, что Хосе Мари обжегся, и одна капля упала на зеленое поло... И тут Надичка наконец-то смутилась Куда делась вся ее деловитость, вся ее серьезность? Она покраснела, стала искать салфетку, которой на кухне, разумеется, не нашлось. Глазурь кипела, Надя желела о темно-зеленом поло. Хосе Мари забрал у нее деревянную ложку, взял в ладони надичкины руки и поцеловал их.
Я бы упала в обморок или расплакалась бы от щастья и умиления, если бы этот момент не поняла, что Прекрасный нервничает, потому что я его просто-напросто не слышу. А у него трагедия и ахтунг - нет зажигалки. Мне стало ужасно стыдно, и, чтобы страдания Хосе Антонио как можно быстрее прекратить, я ускакала искать зажигалку.
Воть